Нидерланды

Прилетая в Нидерланды, я ровным счетом ничего не знал об этой стране. Ни что едят голландцы, ни на чем ездят, да я даже с названием путался. Ну, вроде как там как в Канаде — лигалайз, однополые браки, торговля телом или телами, такое всякое. И еще что страна маленькая, но в меру гордая как все европейское.

То, что мне здесь нравится, я понял сразу после того как наш маленький и очень европейский Боинг KLM пушинкой грохнулся на единственную и все время качающуюся посадочную полосу в самый разгар бури. Да что там Голландия, в тот момент я бы полюбил и запах Нормандского сыра.

Амстердам

Домики в барочных париках с местной достопримечательностью — крючками для затягивания располневших голландцев и их утвари на верхние этажи.

Велосипеды… о них позже.

Район красных фонарей днем приличен до нельзя, вечером можно в окнах полюбоваться нижним бельем в свете проявочной комнаты.

Но вот в ночных клубах, равно как и за закрытыми окнами все уже не так прилично. Например, по слухам здесь есть клуб, где можно отведать теплого пива, поданного из женской промежности.

Долго не могли понять, что они тут едят в смысле национальной кухни — тюльпаны варить не научились.

Травкой не наедаешься, даже наоборот.

Biefstuk по-голландски оказался не более голландским чем любой другой бифштекс.
Сыры — куда приличнее французских по запаху.

Подсказка оказалась на витрине очередного секс-шопа: оказывается, вот она где местная гордость и жемчужина голландской кухни.

Не понимаю, как держится на плаву сеть Subway в Амстердаме, когда на каждой площади можно купить восхитительный сендвич с нежнейшей селедкой или ароматными креветками.

Жареная треска (в среднем ряду слева) — Kibbeling — тоже сказочно нежная, теплая и сильно вкусная — может она тоже из письки? Короче, пальчики оближешь.

Копченые угри дадут просраться и скумбрии и красной рыбе.

Шикарный цветочный рынок, где потолок увешан сушеными букетами.

На улицах попадаются стихийные блошиные рынки.

После Парижа транспорт покажется дешевым и чуть ли не шикарным.
Из аэропорта нас везли красивыми поездами, а потом — трамваями.
И из дому выпихивали ими же.

Я так и не понял, чем амстердамский трамвай (вверху) отличается от амстердамского метро (внизу),

Но голландцам вообще на это пофиг — весь Амстердам ездит на велосипедах.

На центральных улочках с непривычки (а в привычке у нас — что все улицы должны быть строго параллельны или перпендикулярны и ориентированы по сторонам света) я бы запросто потерялся, но вот по каналам всегда легко получалось найтись.

Они — основа ориентирования в старом городе, а бесстыдные Google Maps их даже не подписывают.

Но главное, каналы нужны для того, чтобы на них строить мосты, а мосты нужны чтобы парковать на них велосипеды. Десятки тысяч велосипедов прикованы к 1281 мосту города.

И еще несколько тысяч — к дну 165 каналов.

Зазевавшись здесь запросто можно влезть под колеса: между практически любым тротуаром и дорого почти наверняка обнаружится велосипедная дорожка.

Ну и еще одно очень классное голландское ноу-хау — это уличные туалеты. В Амстердаме мужские туалеты не то чтобы на каждом углу, но уж если на углу, то вот так. Скромные и девочки пусть ищут МакДональдс. Вход бесплатно, а выход — под аплодисменты.

Гаага

Маленький такой городок.

Дождливый.

И ветреный.

В условиях плохой погоды нам удалось только лишь посмотреть музей миниатюр. Очень неплохо, на самом деле — такой себе Леголенд, только без Лего.

Фолендам

Тоже маленький как все европейское.

Рыбацкий порт.

С мощеными поросшим кирпичом улочками.

Везде — и в Амстердаме, и в Гааге, и в Фолендаме — большое количество цапель в самом центре города.

А вот самое приятное эстетическое удовольствие во всей Голландии — это сами голландцы: высокие, статные, даже долговязые, с миловидными детскими лицами и пушком на голове. Все они хоть куда и, всенепременно, в самом расцвете сил.

Вот прямо ходишь и восхищаешься не крышами как в том Париже, а людьми.
Эти — нифига не маленькие и даже немножко какие-то не европейские.

Спасибо Жене и жене его Жене, что показали нам свою новую родину, мужественно переносили тяжелую смесь канадского джет-лага и голландского рабочего дня и обильно организовывали наш проезд в замысловатом транспорте.

Я со своей иммигрантской командной табуретки одобряю: в эту страну, в этот город я бы переехал — здесь можно жить.