Помните тот день, о котором все так много говорили — 21 октября, 2015 года — один день из будущего, который 30 лет назад показали в фильме Назад в Будущее 2? Я много раз смотрел на этот день на экране и подумать не мог, что самого главного об этом дне Роберт Земекис так и не смог угадать. Речь, конечно, не о летающих машинах и досках и даже не о гидраторе пищи. Речь о том, что именно в этот день у меня в Ванкувере родится сын — Нейтан Эрик. Для друзей — просто Нафаня.
Сейчас, конечно, малыш Нейтан занимает не только большую часть моего времени, но и почти все мысли, поэтому-то не так много выходит новых постов. За время моего отсутствия на работе забыли как я выгляжу, но зато я — самый счастливый в мире. И, должен сказать, что во многом той связи, которая установилась у нас с маленьким Нафанькой, я обязан канадскому госпиталю и их подходу к родам, прежде всего. О них и о том, как это происходит в Канаде и будет этот пост.
Беременность
После десятой недели беременности семейный врач направляет к гинекологу, который будет следить за здоровьем будущей мамы и ребенка до, во время и после родов. Если вдруг до сих пор не было семейного врача, — самое время записаться к кому-нибудь и не переживайте, все хорошие уже все равно давно заняты.
Тот факт, что семейный врач может находиться в одной части города, гинеколог — в другой, а госпиталь — вообще в третей, ничуть не помеха. Можете подобрать доступных по месту жительства, но почему-то все ищут хороших, с репутацией, а к ним нужно ехать.
По сути, гинеколог замещает семейного врача на этот период для мамы и ребенка. Большинство из них лично присутствуют при родах и сами подают за вас заявление в госпиталь, с которым работают.
Здесь в Канаде нет роддомов как таковых (за исключением BC Women’s Hospital, разве что)— есть только родильные отделения в госпиталях общего профиля.
Около полуночи в госпитале Святого Павла, уже с ребенком на руках я наблюдал картину как паникующий муж закатил свою кричащую супругу в родильное отделение, через две минуты их увезли в палату, а еще через 5 минут прибежала взмыленная женщина — явно, врач, ведущий роженицу.
Вот вам и удивительный факт о канадских гинекологах: в дождь или снег, среди ночи или прямо во время дневного приема они срываются и летят в госпиталь к своим пациентам.
За все время беременности нас трижды отсылали на УЗИ — два плановых, на 12-ой и 20-й неделе срока, остальные назначаются по показаниям. На каждом приеме примерно с середины срока на приеме врач слушала его сердце портативным доплером, похожим на коммуникатор из Звездного Пути.
Осмотр у врача последние два месяца — еженедельный: до 33-й недели — раз в месяц, потом — раз в две недели и с 36—37 недели — еженедельно. За каждый лишний набранный килограмм доктор Станчева отчитывала жену, так что та всегда следила за набором веса, особенно тем больше чем ближе к следующему приему.
После предыдущего кесарева 9 лет назад (из-за ягодичного предлежания) у канадских врачей была установка рекомендовать естественные роды при отсутствии противопоказаний а также при желании мамы. Такие роды здесь называются VBACK (Vaginal Birth After Cesarean)v-b.
Приезд в больницу
Когда наступил тот самый день, а наступил он аккурат в утро моего Дня Рождения,— по совету нашего доктора, мы сделали 3 звонка: один — друзьям, что мы оставим у них старшего ребенка; другой — ей, доложить о частоте и продолжительности схваток и сообщить что мы едем в госпиталь и третий — в родильное отделение госпиталя, куда она нас записала, с той же информацией.
В Канаде редко забирают рожениц на скорой помощи — в основном установка такова, что как только происходит одно из необходимых условий, — садитесь в машину или такси и езжайте в больницу:
отошли воды
выделения приобрели коричневый или зеленый оттенок
периодичность схваток составляет 5 минут с продолжительностью 45—60 секунд в течение часа.
Кто-то устраивает гонки с криками по ночному городу, в нашем же случае мы не спеша доплелись по пробкам до даунтауна, забросив по пути старшего.
St. Paul’s hospital, Providence Building
Если женщина явно находится на активной стадии родов, у нее за минуту списывают ее данные и помещают в палату. В родильном отделении госпиталя Святого Павла (St. Paul’s) все палаты — индивидуальные. В других больницах, как правило, по умолчанию дается палата на двоих, а индивидуальная — за дополнительную плату.
Если женщина не кричит от боли, то ее пока помещают на обследование в пренатальную клинику («клиника» — одно название, на самом деле — врачебный кабинет совмещенный с двумя палатами здесь же, на входе в родильное отделение). Поскольку у нас явно было еще много бессонных часов впереди, туда нас и отправили. Надели больничную робу и подсоединили к аппарату, считывающему пульс ребенка (Electronic Fetal Monitor) и силу сокращений матки и оставили так на несколько часов.
Еще дали в руки кнопку, которую попросили нажимать каждый раз когда ребенок шевелится.
На входе нас встретила доктор, которая только вчера проводила осмотр перед запланированным кесаревым, сказала что будет молиться чтобы у нас все получилось без операции, но нам правда-правда было противопоказано.
Через сутки — на 10 дней позже срока — было запланировано кесарево, но воды стали отходить на два дня раньше .
За три или четыре часа медсестры несколько раз спросили, не принести ли сока (был апельсиновый и яблочный) или воды, пришел дежурный врач и проверил открытие шейки матки. Сказал, что на то что нас отправят домой, мы можем особо не расчитывать — VBAC (роды после кесарева), срок уже переходили на две недели, а тут еще и воды отошли — но и до активной стадии родов еще далеко. Домой ехать — еще дальше (30км по пробкам). Лучшее что мы можем сделать — пойти походить по городу, нагулять схватки. Что мы и сделали — от такой четырехчасовой прогулки к Парку Стенли, по набережной и несколько раз поперек даунтауна некоторые наши знакомые мужчины родили бы, но только не Вика.
Если вам интересно, у нас был очень недурственный праздничный ланч в украинском ресторане (у меня же день рождения, как ни как) и просто замечательный променад вокруг озера в Стенли парке. Денек выдался солнечный, просто песня.
По возвращению в госпиталь нас снова положили в пренатальную клинику и дежурный врач проверив открытие заключил, что воз и ныне там, хотя и не без улучшений. Подали поздний ужин, извинившись, что не дали меню на выбор, поскольку заказы на ужин принимаются в первой половине дня.
После еще двух часов в пренатальной клинике сказали что делать нечего, будут переводить в палату. Все равно на через 36 часов у нас запланировано кесарево.
Палата
Индивидуальная палата в госпитале Святого Пола — это комната (размером с большой отельный номер) с раздвижной дверью и ширмой в паре метров от нее (чтобы не было видно кровать в открытую дверь из коридора). В каждой палате есть туалет и джакузи, перед входом — умывальник, а в дальнем углу — большая кладовка где стоит детская кроватка, гимнастический мяч, вешалка для одежды и еще несколько громоздких вещей которые могут понадобиться.
В центре комнаты за ширмой стоит больничная кровать. За ней — несколько стационарных приборов для мониторинга основных жизненных показателей. В стене — целый набор «розеток» к центральным системам подачи кислорода, «медицинского воздуха», веселящего газа и прочего.
Рядом с кроватью — уже знакомый прибор для мониторинга мамы и ребенка и перевозка для новорожденного с обогревателем в крыше. Правда, в отличие от предыдущего, этот — беспроводной: два датчика размером с хоккейную шайбу прижимаются на эластичных лентах к животу и подключают его к больничной сети wi-fi.
По впечатлениям жены эти датчики — самое неприятное воспоминание обо всем процессе: ленты уж слишком сильно вдавливают датчики в и без того болящий от схваток живот. Если бы можно было поменять что-то одно во всем опыте родов в Канаде — то эти датчики.
С другой стороны от кровати подогнали мобильный реанимационный юнит для новорожденных. Это такая тележка с пеленальным столиком, обогревательной лампой над ним и набором оборудования для реанимации новорожденного.
В родильном отделении установлено правило посещений: любое количество посетителей может навещать пациентку в любое время суток (sic!). Вход в больницу, правда, закрывается в 8 вечера и впускают только через приемную скорой помощи по браслету, но в остальном посещения не ограничиваются. В том числе для детей.
Но только во время родов может присутствовать один посетитель (не важно кто, на усмотрение пациентки) и, по желанию,— одна персональная доула (midwife, что-то среднее между акушеркой и повитухой).
С момента перевода в палату к жене приставили двух медсестер (на самом деле одну медсестру и стажера), которые провели всю ночь с нами в палате отслеживая схватки, а в перерывах между ними мы говорили о пумах, медведях и нересте лосося, кажется.
Самое первое что они сделали — поставили катетер в вену. Из необычного было то, что его ставят на лучевую артерию на внутренней боковой стороне запястья и сам он крепится сверху. Пока катетер не нужен, но потом понадобится, пообещали они.
Заказы на завтрак, обед и ужин приносили прямо в палату, почему-то каждый раз на разных бланках. Этот вот, например, заламинированный и многоразовый — написанное потом стирается:
В отличие от других госпиталей, в Святом Павле еда была полезная и сбалансированная для рожениц. Зато в другом госпитале нашей подруге подали борщ!
Каждые несколько часов заходил дежурный врач, проверял раскрытие, рассказывал какие наши варианты и риски связанные с ними. Вообще здесь в больнице «риск» — одно из самых ключевых слов. Если где-то нужно принять какое-то решение, тут же выскакивает это слово с каким-нибудь значением.
— Успешные естественные роды после кесарева сечения проводятся в 75% случаев. Риск разрыва шва составляет 1/200 вы уверены что хотите попробовать? В таком случае мы можем прокапать вам окситоцин чтобы стимулировать схватки — по нашей статистике на ваших рисках это не должно значительно отразиться.
Пациент может сам принять решение основываясь на статистических данных, и на своих представлениях о теории вероятности. Причем эти самые данные никто не пойдет искать — их все кому нужно знают наизусть.
— Скажите нам когда/если захотите сделать эпидуральную анестезию. 80% наших пациенток прибегают к ней. Она изменит ваши риски к 1/100. Правда, есть еще вероятность 1/200,000 подхватить ВИЧ. Но я бы не стал на это рассчитывать, — сказал похожий на серфера-хиппи анестезиолог, втыкая между схватками в позвоночник моей жены иглу.
Под утро медсестры сменились, а продолжительные схватки стали сказываться на состоянии ребенка, а под эпидуралкой, к тому же, еще и замедлились. Жена же впервые за двое суток уснула.
Два важных высоконаучных термина при отслеживании внутриутробного состояния ребенка в Канаде — это «ребенок счастлив» (baby is happy) и «ребенку не нравится» (baby doesn’t like).
Операция
В полседьмого утра в очередной раз сообщив нам риски и что счастливому прежде Нейтану постоянные схватки перестали нравиться, дежурный врач предложил операцию, которую назначили на сейчас — я едва успел продлить парковку машины и забрать камеру.
Плановое кесарево сечение (c-section) делается по показаниям или по желанию, но даже в случае когда кесарили на предыдущих родах, они всячески поощряют попытаться родить естественным путем.
При плановой операции просят не есть с утра и с вечера вымыться специальным бактерицидным мылом, которое нужно купить самостоятельно в аптеке. Но это по плановому.
Наша врач приехала в больницу в считанные минуты и ждала меня чтобы отвести в операционную здесь же, на этаже, в соседнем отделении. Там выдали халат, шапочку и маску и велели ждать.
Здесь я заметил как изменилась риторика: еще на стадии подготовки к операции медперсонал стал поздравлять меня с рождением сына — то ли действительно кесарево сечение — такой отработанный процесс, то ли им велено давать установку на успех.
Через 5 а может 15 минут завели в операционную и посадили у изголовья жены. Такой счастливой и умиротворенной. Все-таки, наркотики творят чудеса.
Обычно операция проводится под местной анестезией — вся та же эпидуралка, только ее поддают чуть сильнее так что отнимается все от груди и ниже. Есть опция полной анестезии по желанию или в самом крайнем случае, но это редкость.
За ширмой в нижней половине моей жены возились несколько хирургов, где-то там была и ее гинеколог, а по эту сторону ширмы с нами стоял анестезиолог. Только мы успели обменяться с любимой парой слов, как меня предупредили чтобы я готовил камеру. Это прекрасно — операция в полном разгаре, а они там заботятся о том, чтобы я не пропустил снимок!
Мои мысли в этот момент были: «Ну привет, сын. Ничего себе яйца! Вот это лапа, будешь лыжником. Вот черт, я не учел хирургическую лампу в настройках камеры. …5, 10, 15, 20, +1 — контрольная сумма пальцев сошлась. Ого, да он уже кричит.».
Сам процесс доставания ребенка от меня скрыли — дабы облегчить работу анестезиолога и с учетом того, что нам еще жизнь жить вместе, но говорят, что в процессе малыш Нейтан чуть не выцарапал медсестре глаз. В общем, крепкий малыш.
Когда ребенка достали и перерезали пуповину (без меня, ибо операция), его минимально обтерли и дали мне подержать недолго, после чего стали обтирать тщательнее, проверять рефлексы и замерять основные жизненные показатели.
В конце концов мне таки дали отрезать остатки пуповины — это оказалось сложнее чем я думал. Это вам не ленточку на открытии памятника перерезать.
Дальше, припеленав его немного, положили на грудь жены и предложили сделать первое семейное фото с обезьянкой (на заднем плане).
Продержав ребенка с минуту, его вернули на пеленальный столик (а по совместительству — реанимационную станцию), еще раз проверили пульс, дыхание и стали готовить к отправке. Здесь же надели браслеты с именем — нам с женой на запястья, а малышу — на руку и на ногу.
Всех новорожденных здесь называют фамилией матери и именем Мальчик или Девочка: Baby Boy Bielousova.
В некоторых больницах Торонто на ребенка надевают не просто браслет а GPS-устройство которое, к тому же, пищит если его попытаться вынести из больницы.
На этом наше с Нейтаном время в операционной закончилось — всего-то 15 минут. Жену еще дошивали — потом ее врач рассказала что они полностью вырезали прошлый, украинский шов и сделали очень аккуратный новый (нет, не в форме кленового листа).
Первые часы жизни
Вместе с медсестрой с поцарапанным глазом под восхищенные возгласы случайных прохожих (в основном медперсонала) мы покатили на подогреваемой тележке по коридорам в родильное отделение — прямиком в нашу палату.
Здесь она померила его длину рост и обхват деформированного пока еще черепа, взвесила, и, спросив, нет ли возражений, сделала прививку витамина К в бедро — чтобы улучшить свертываемость крови – а также замазала веки мазью с антибиотиком — для снижения риска повреждения глаз микробами из родового канала. Кажется, еще взяла кровь на сахар из пятки. Впрочем, ее брали еще дважды — через 2 часа и через сутки после рождения: 4.1кг и две недели после срока — врачи всегда опасаются высокого содержания сахара.
А дальше было самое интересное: медсестра сменила первую обкаканую меконием пеленку, надела первый в жизни памперс и сказала, что жену перевели в палату для восстановления и привезут к нам часа через 2. Тем временем, ребенок мой и я могу делать все что захочу, но они рекомендуют контакт кожи новорожденного с родителями (skin to skin contact) — это помогает нормализовать температуру его тела, обменяться микрофлорой и просто стать ближе — поэтому, папочка, раздевайтесь, сейчас на вас будет лежать новорожденный.
Положила и ушла. На 2 часа.
Стоит ли говорить, что моя жизнь делится теперь делится на две части — до и после этого момента. Червячок, который еще 20 минут назад был в животе моей жены, который еще пахнет чем-то внутриутробным теперь лежит на моей груди, временами поет, ищет сиську и переливается в утрах утреннего северного солнца.
И сейчас он только мой, сейчас у него есть только я, только на меня он может положиться. И я его не подведу. Никогда.
Спустя два часа, только Нейтан стал засыпать, привезли жену. Конечно, тогда он перестал быть только моим, но зато нашел и грудь, которую уже отчаялся было искать. Наконец, у них тоже состоялся скин-то-скин контакт.
Жена еще не могла какое-то время вставать с постели, но уже спустя 4 часа мы стали говорить о том, чтобы отсоединить от нее катетеры и попытаться самостоятельно сходить в уборную, а еще через 3 часа она это сделала.
Для снятия боли прописали тайленол и ибупрофен (можно купить в любой аптеке без рецепта). Дозу препаратов на время пребывания в больнице, конечно, выдали.
Дальше началось быстрое восстановление после операции. Все это время ребенок был в комнате с нами, если нужно было сделать какие-то процедуры, медперсонал приходил и делал их здесь. С самого момента рождения не было ни секунды когда малыша не было бы с нами.
Все что могло понадобиться было в палате — памперсы, пеленки, халаты, шапочка, а если чего-то не было или что-то заканчивалось, то всегда можно было попросить.
Перед выпиской обязательно проверили слух ребенка и психолог провел с женой беседу на предмет ее склонности к послеродовой депрессии, ситуации дома (особенно касательно курения, алкоголя и наркотиков) а также по поводу того, как проходила прошлая беременность и период вскармливания.
Аппарат для проверки слуха у новорожденных
По итогам беседы прислали брошюрку с информацией о симптомах депрессии и бесплатных услугах которые они предоставляют — от телефонных консультаций и до еженедельных групп поддержки.
Выписка
Если с нашим приездом в больницу не получилось создать никакой киношной спешки, то с выпиской была совсем другая история. Третью ночь я провел дома, забрав старшего от друзей, планируя посвятить все утро ему и приготовлениям к приезду любимой. Вот только ее звонок за завтраком: «Бросайте все, меня выписали и попросили освободить палату — мы ждем вас в приемной» изменил все планы.
Нас обещали выписать только к вечеру и то «может быть», но они не учли что она у меня как электровеник — видать, не смогли ее больше терпеть )).
Как бы то ни было, интересный факт о выписке из канадской больницы — если родители забирают ребенка на машине, дежурная медсестра обязательно проверяет соответствие детского сидения стандартам (канадские стандарты отличаются от США) и сама пристегивает его, попутно наставляя родителей — где, как и как сильно затягивать. Вопреки моим ожиданиям, никто не спускается с вами к машине дабы проверить, как там установлена его база.
Еще в госпитале Святого Пола есть программа, где за небольшое пожертвование вам предложат либо сделать отпечатки лапок новорожденного, либо какой-нибудь сувенир из лишних деталей (пуповины, например).
Перед выпиской дают несколько форм включая первый идентификационный номер ребенка, используя который можно подать заявление на свидетельство о рождении, провинциальную медстраховку, номер социального страхования и социальную помощь. Все, кстати, делается за 10 минут на одном сайте — очень удобно.
Средства гигиены на время пребывания в больнице (включая памперсы и пеленки) — бесплатно.
Питание для мамы — бесплатно
Парковка рядом с госпиталем на 2 суток — $50.
Благотворительное пожертвование за отпечатки лапок — $10.
Подарок врачу — вы смеетесь, да?
В Канаде, все-таки, бесплатная медицина. Даже дополнительная страховка с работы не пригодилась.
Без статуса в стране и страховки роды без осложнений с ведением беременности в последние пару месяцев обошлись бы порядка $8,000—$15,000. С кесаревым и, соответственно, более долгим пребыванием в больнице, сумма могла бы составить до $30,000.
Для сравнения
А теперь я просто хочу чтобы вы сравнили все вышеописанное с нашим опытом в Украине в 2006 году, где, в целом была очень похожая ситуация с запланированным кесаревым сечением.
— Как, вы делали операцию только лишь из-за ягодичного предлежания? — удивляются канадские врачи.
— Как, вы были под общей анестезией и это была единственная опция? — опять недоумевают они.
Мы очень скоро перестали реагировать на то, что медсестры и врачи спрашивали, как мы перенесли психологически первую операцию. Просто устали объяснять, как это когда нет никаких вариантов кроме полной анестезии в учреждении строгого режима где муж может присутствовать разве что под окнами, зато практически без ограничений.
А было все примерно так: сначала жену заперли почти на неделю в каком-то хмуром здании и показывали мне ее не чаще чем раз в сутки, переодически требуя денег. Потом отвели в операционную, положили и отключили. Что происходило дальше — не совсем известно, но после операции она сутки пролежала «на восстановлении», а где все это время был ребенок — вообще непонятно. Просила привезти его да только без толку. Первый раз его показали через сутки, только через трое жену перевели в палату с ребенком.
Одно из ярких впечатлений о Харьковском роддоме — туалет: большая обложенная кафелем комната с унитазом без сиденья, до которой после операции еще нужно было добрести через весь этаж с капельницей, а потом каким-то образом повиснуть над толчком — это с распоротым-то животом.
Не хочется говорить и вспоминать об этом — будем считать это страшным сном, а закончить хочется чем-то хорошим… но, увы, мне не до того — я занят: смотрю как малыш спит и борюсь с желанием его лизнуть!
Да, и я не могу не упомянуть еще раз что наш ребенок родился в день из «Назад в Будущее 2» :-P
Я ничуть не хвастаюсь, нет, просто вот он (в животе) позирует на фоне оригинальной Делореан из фильма на студии Юниверсал.
А спустя год игрушечная модель Делореан стала неотъемлемым развлечением за ужином (у нее в салоне на панели даже написана дата его рождения)
Полезные ссылки
Baby’s Best Chance — книга, которую выдают в начале беременности обо всех нюансах родов в Британской Колумбии.
справа, предложив исправление. Я быстро все исправлю.